Конечно, не все из приведенных здесь признаков тоталитарных режимов обязательно и в одинаковой мере обнаруживаются в каждом из них. Но все они достаточно типичны для тоталитаризма, хотя в каждом отдельном случае они могут проявляться не в полном объеме и более или менее рельефно. Поэтому только по совокупности всех указанных показателей можно судить о том, относится ли данная страна к числу тоталитарных стран или нет. Сами по себе, например, установление диктатуры, применение насилия в государственном управлении, его неправовой характер, преследование инакомыслия или высокая централизация не делают режим тоталитарным. Другое дело, если все это имеет место в необходимой, сущностной взаимосвязи с другими приведенными чертами. Это особенно важно иметь в виду при разграничении авторитарных и тоталитарных режимов.
Последние десятилетия, начиная с 40—50-х гг., ознаменовались серьезным усилением внимания мировой и нашей научной общественности к проблемам теории и практики тоталитаризма.* Некоторые авторы** считают, что тоталитаризм — феномен XX в. и поэтому неправомерно относить к числу тоталитарных государственно-политические режимы всех предшествующих эпох. С этим, на наш взгляд, трудно безоговорочно согласиться. Можно согласиться с тем, что не всякий недемократический режим как XX в., так и прошлых веков может быть признан тоталитарным, а также с тем, что именно XX в. породил тоталитаризм в его развитых, классических, «чистых» формах и видах. Но нельзя, на наш взгляд, сущностный критерий тоталитаризма подменять жестко временным, считая что он мог возникнуть и действительно возник только «на почве обстоятельств XX века — колыбели тоталитаризма». Такая постановка вопроса как бы с порога отвергает всякую возможность справедливого анализа деспотических и иных крайне антидемократических режимов прошлого и настоящего с целью выявления в них общих существенных черт.
