Федеральный конституционный закон Австрии «О защите личной свободы» (1988) использует в этом же плане такие обращения: «человек...», «каждый...», «никто...», «каждый арестованный...», «каждый, кто незаконно арестован или задержан...» и т.д., а Основной закон государства «Об общих правах граждан...» (1867), когда речь идет об избирательном праве и правах собраний, создания объединений, основания учебных и воспитательных учреждений, о свободе места жительства и передвижения, приобретении недвижимости, занятии предпринимательской деятельностью и т.д. — «каждый гражданин...», «австрийский гражданин...» и др. Аналогичное разграничение содержится в конституциях Бельгии (ст. 26 и 27), ФРГ (ст. 8, 9, 11, 12, 33 и др.), Греции (ст. 4, 11, 12), Дании (ст. 78 и 79), Италии (ст. 2-4, 16-18, 38, 48-52, 54 и др.).
Нельзя ни отождествлять, ни разрывать и тем более противопоставлять права человека и права гражданина. Нельзя отождествлять не только потому, что, как показано выше, их происхождение и природа различны, но и потому, что не все проживающие или пребывающие в стране могут быть ее гражданами (например, иностранцы, лица без гражданства и др.). Они могут не обладать теми или иными правами гражданина (например, правом избирать или быть избранным), но должны обладать и обладают в демократическом обществе и государстве всеми правами человека. Права человека в этом смысле носят первичный, исходный, базовый, более фундаментальный характер по отношению к правам гражданина. Недооценка, а то и пренебрежение правами человека, одностороннее выпячивание (пусть и номинальное, декларативное) лишь прав гражданина, дарованных государством, характерно для конституций тоталитарных режимов с их гипертрофированием роли государства, подавлением личности, огосударствлением всей общественной жизни и ее полной подконтрольностью политической власти.
