Выше уже отмечалось, что это связано, в частности, с серьезным усилением места и роли государства в экономической и социальной жизни общества. Как отмечает германский конституционалист К. Штерн, «современная конституция не может больше отказывать в установлении основных принципов устройства жизни общества, иначе она может утратить свои функции стабилизации и порядка». Ясно выраженная общая тенденция расширения конституционного регулирования социально-экономических и духовно-культурных общественных отношений, о которой говорилось выше, позволила многим авторам говорить о «социализации» конституций последнего полувека, о появлении «социальных» конституций и т.д.
Все это не означает, что эти проблемы регулируются в конституциях современных демократических стран столь же широко и подробно, как и вопросы, например, прав и свобод человека или устройства государства. Сегодня достаточно широко признано, что строящееся и тем более утверждающееся демократическое правовое государство несовместимо с тоталитарным проникновением органов государственного руководства и управления во все поры общественной жизни и должно опираться на активную и разностороннюю демократическую самодеятельность гражданского общества. Чрезмерное вмешательство государства и его конституции в общественную жизнь способно создать реальную угрозу демократии и гуманизму, угрозу авторитаризма и тоталитаризма. Именно поэтому в современных демократических странах и их конституциях, если речь и идет об указанных сферах общественной жизни, то, как правило, только об их самых общих принципиальных основах, рассматриваемых преимущественно сквозь призму политики и всей деятельности государства. В то же время и сегодня не случайно то, что стремление как можно шире и подробнее регламентировать, в том числе и в конституциях, экономические, социальные, политические и духовные отношения в обществе характерно для оставшихся тоталитарных режимов.
